Для тех, кто и так не особенно счастлив, праздники - это время удвоенной тоски. Приходится постоянно вертеться в окружении людей счастливых и беззаботных, стараясь не докучать им своим кислым видом и неспособностью разделить чужое веселье, саму - одолевают воспоминания о том, чего уже не вернешь.
Прошло уже почти два года, и казалось, что на новом месте они с мамой научились жить заново, жить вопреки. Обычно так и было: школа, подработки, повседневные заботы, мелкие радости, жизнь не была статичной, все двигалось, и, хочешь не хочешь, а нужно двигаться в ее потоке. Но когда немного притормаживаешь, чтобы оглянуться вокруг, и видишь, как спешат по своим делам веселые семьи, нагруженные покупками, как прихорашивается город к Новому Году, или планируешь сходить в храм, чтобы попросить о благословении на следующий год, и вытянуть листочек с предсказанием, все возвращается, и некуда от этого деваться.
В Никко намного холоднее, чем в родной префектуре, снега здесь валит в настоящие сугробы, приходится кутаться в шарф, напяливать шапку, надевать под джинсы теплые колготки, чтоб не околеть совсем. И Май, со своими коротко (и собственноручно) обрезанными волосами как никогда похожа на тощего мальчишку, который, понуро потупив взор на дорожку, сунув руки в карманы и бездумно пиная заледеневший снежок перед собой, бредет по улице, ни с кем не встречаясь взглядом. Только изредка притормаживает и озирается по сторонам, придерживая край шапки на лбу, сверяется с дорогой.
Никко Май уже знает неплохо. Но заблудиться ненароком все-таки не хочется.
Нужная вывеска, впрочем, разыскивается без проблем, она блестит золотом на фоне заснеженных карнизов и тротуаров. Май топчется на пороге, старательно стряхивая с ботинок снег, потом встряхивается сама, в точности так, как это делают представители семейства собачьих. И только тогда толкает дверь, заявляя о своем присутствии мягким звяканьем колокольчика у двери.
- Этто... Ано... 
Стесняться и робеть здесь, вроде бы, причин и нет, кроме незнакомого лица. Май здесь как посетитель, у нее есть немного денег, заработанных мытьем посуды в чайной. И женщина в ателье выглядит очень располагающе, как-то по домашнему уютно, как чья-то тетушка, ждущая к себе в гости родню с чаем, сэмбэй и новогодними мандаринками во главе котацу. Но именно от этого внутреннего сравнения вновь становится тянуще-тоскливо. Май вновь чувствует себя нелепой и неуместной.
- Простите за вторжение. Я... мне бы... Куртку починить, - говорит она, вытаскивая руку из кармана и демонстируя неприглядно разодранный рукав с торчащим из распоротого шва куском синтепона. Ничего особенного, - Случайно за перила зацепилась, - зачем-то поясняет она. Как будто это вообще важно и кому-то интересно, глупая.
Она могла бы зашить и сама (и даже собиралась так сделать), но вещь испортить ненароком слишком уж не хотелось. Денег на новую в ближайшее время точно не предвидится, да и мама заругает, если увидит какой-нибудь неровный шов на тяп-ляп.

Отредактировано Asahina Mai (2022-12-20 23:46:20)

- Я... Да. Спасибо.. Меня зовут Май, Асахина Май, - неуклюже отвечает Май, и вежливо кланяется, - Прошу вас, позаботьтесь обо мне.
Остается только последовать приглашению женщины. Стянуть куртку, вручив ее на починку швее, положить на полочку вязаную шапку и шарф, и, еще немного потоптавшись на коврике у входа, чтобы не наследить мокрыми ботинками, проследовать вглубь помещения.
Здесь и правда уютно. По-домашнему так, под стать хозяйке. Но главное - тепло, и, заслышав вежливый комментарий о погоде, окутанная теплом Май невольно улыбается.
- Метет, - соглашается она, кивнув, - Я все никак не привыкну. У нас в Ибараки почти не было снега. Выпадет - и тут же тает. А тут сугробы и холодно так. Как будто аж на Хоккайдо уехали, хотя ведь так рядом.
Но это к лучшему, правда. Ничто так не помогает пережить трагические перемены и свежие душевные травмы, как самая кардинальная смена окружения и обстановки. Май привыкла к близости моря, к старой школе, старым друзьям, старому дому. А здесь все новое, незнакомое, и познание этого помогает разобщиться и отвлечься.
Не говоря уж о том, что приехала в Никко она, только-только узнав, что на самом деле не человек. Не совсем человек. Как и отец. И что все его истории, наверное, были взаправду когда-то очень давно. Как будто сказки ожили и сошли со страниц старых книжек: про плотника и они, лису-брадобрея, или веер тенгу. И, самое главное, в этой сказке сама Май совсем не пришелец из другого мира, а своя даже в большей степени, чем среди людей. Как будто вернулась... домой.
Поблагодарив за угощение, Май какое-то время просто грела озябшие руки о чашку, не без любопытства озираясь по сторонам. Застрекотала швейная машинка.
- Она... очень милая, - Май говорит тихо, но в глазах загорается живой огонек. Несмотря на свой неказистый вид, несмотря на унылый, нелюдимый нрав, она все еще девочка, которой нравятся котята, хорошенькие летние платьица, красивые праздничные кимоно и блестящие, яркие вещички. Вроде этой. Май тянет руку к омияге, но останавливается в нескольких сантиметрах, - ...Им понравится. Вашим постоянным клиентам. Я уверена. Только... я, наверное, не смогу ничего себе купить. Простите.
Прямо не скажешь, что просто денег нет. Это не красиво, так не принято. И, вроде бы, сказала уклончиво, а все равно покраснела. И спрятала в чашке взгляд.

Растерянное "А можно?" так и застревает в горле у Май. Несколько секунд она мнется в нерешительности, не в силах понять, зачем хозяйка ателье предлагает ей сделать что-то самой, но потом соглашается. Ей и правда интересно. И, может быть, сейчас у этой женщины нет других, более важных дел.
Ее руки чуть дрожат поначалу, но Май умудряется сделать строчку ровной, совсем как показано. На самом-то деле ей не впервой что-то шить. Почти любая девочка, пожалуй, шила платья куклам, а потом подшивала брюки или украдкой штопала разошедшийся шов на школьной юбке. И любая школьница посещает уроки домоводства еще с начальной школы. Это все нетрудно. Трудно... вот так, где все такое красивое, сесть за швейную машинку и сделать что-то, даже под руководством профессионала. Не сломать бы ничего, не испортить...
Это, как водится, основной мотиватор смотреть внимательно, и следить за каждым движением. Май в работе невыносимо медлительна, но очень аккуратна. И получается... пожалуй, даже неплохо, поэтому, поднимая взгляд, она даже улыбается. По-другому, как и должна улыбаться девочка ее лет, а не та, у которой глаза всегда слишком взрослые и грустные.
И все-таки предложение застает ее врасплох. Май вздрагивает, даже чуть не роняет получившуюся омияге.
- Но я ведь...
Вещичка в руках выглядит славно. Слишком славно, чтобы просто назвать себя бестолочью и неумехой, что Май регулярно слышит дома.
- Почти ничего не умею.
Май невольно краснеет. Причем глупо так, что начинает предательски гореть от щек к ушам.
Она успела от этого отвыкнуть. От того, каково это - мастерить что-то вместе, вдвоем. Мама совсем потерялась в своем горе, и Май не могла ее винить, она много работала, а в свободное время стала украдкой прикладываться к бутылке, и совсем перестала интересоваться дочерью. Помогать с домашними заданиями, гулять, даже просто разговаривать или готовить вместе ужин. В основном только ругала. Май так долго чувствовала себя потерянной, одинокой и ненужной, что сжилась с этой мыслью, вросла в нее, смирилась - потому что, чем меньше думаешь о плохом, тем меньше оно болит.
А сейчас, держа в обеих руках праздничный мешочек из ткани, она отступает на шаг. Она и правда успела тут пригреться, во всех смыслах пригреться. Вспомнила все это, как было раньше, и буднично-серый, бессмысленно-одинокий, но упоительно спокойный дрейф прервался, словно натолкнувшись на подводный камень. Сердце, сжавшись, глухо колотится в груди.
- Разве от меня будет польза?
Она охотно берется за работу, когда предложено. Но всегда - посильную, ту, что она точно сможет сделать. Отнести посылку, там, выгулять собаку, присмотреть за маленьким ребенком. Но помогать швее - значит, рисковать что-то испортить, что-то, что стоит денег и должно быть продано. Это было бы неправильно, нечаянно навредить делам этой женщины. Несомненно, очень доброй. Особенно, если на Май будут расчитывать, если помощь действительно нужна, а она просто не сможет сделать то, что требуется.
Это... немного страшно даже.
- Вы очень добры ко мне, госпожа Нагами, мне будет стыдно вас разочаровать, если что-то не получится, - выпаливает Май прямо и откровенно.