Пальцы слегка дрогнули, когда вместо ожидаемого сопротивления дверь податливо открылась. Казалось бы, стоит радоваться лёгкому прохождению очередной преграды. Но только полный глупец будет видеть в этом повод для позитива. Двери домов обычно не оставляют открытыми, тем более на ночь. Впрочем, учитывая то, с какими паршивыми ощущениями Евсей шёл к этому моменту, происходящее кажется едва ли не закономерностью.
Все раскрывшиеся далее виды оказались в пределах тех предположений, что возникли в голове детектива ещё во время расследования возле школьного обувного шкафчика Шинономе. Тяжёлые для восприятия оттенки девичьей мелодии, что проявились в тот момент, не были связаны с влиянием Норио, который, судя по табличке на входе, Иватани Норио. По крайней мере так оно выглядело в представлении самой Фуюми.
Как бы ни было ужасно сделанное в доме открытие, оно дало расследованию заметный толчок вперёд. Огромный пласт версий отныне отрезан в связи с утерей ими актуальности, картина становится всё более ясной. Возможно, будь они чуть расторопнее, у них был бы шанс избежать столь печального исхода. Но основной приоритет, состоящий в нахождении пропавшей ученицы, всё ещё соблюдается и стал на порядок ближе к осуществлению.
- Если Норио и причастен к смутившим вас находкам в школе и к тому, что улавливает моё восприятие, он не смог с этим совладать, - сообщил Евсей появившейся Ичии. - Шинономе-сан тоже не связывала с ним эти странности, о существовании которых, вероятно, даже не подозревала. Возможно, в деле участвует некая третья сила.
Версию, что благочестивая одзё-сан совершила подобное по чистому личному умыслу, детектив отнёс к области маловероятных.
Вывода здесь напрашивается два: либо эта штука проявила себя автомно, после чего совершила тёмное дело и похитила девушку, либо овладела Фуюми, заставив убить этого мужчину и затем сбежать. Различия в обоих вариантах не так уж и ощутимы, за исключением одного - в одном из случаев попавшая в неприятности старшеклассница будет чувствовать себя исключительно жертвой, во втором ещё и убийцей. Хотелось бы надеяться на первое, но судя по тому, как глубоко эти мерзкие мотивы укоренились в мелодии исчезнувшей, шансы на менее ужасный исход близки к нулю.
К слову о мерзких мотивах. Они всё ещё гремят в полную силу, лишая Евсея возможности прибегнуть к чутью для отслеживания дальнейших перемещений  Шинономе. Поэтому остаётся только поиск по внешним признакам, которым сейчас и занялась ёрогумо.
С её идеей вызова всех соответствующих служб он полностью солидарен, но с оговоркой.
- Отправлю вызов как только обнаружим следы девочки и выдвинемся дальше. Иначе вы не сможете продолжить расследование, - заявил медиум, после чего добавил. - Когда я вошёл, дверь была не заперта. Возможно, после случившегося Шинономе-сан обезумела и сбежала отсюда босиком.
Оставив поиски следов более зоркой напарнице, Евсей вернулся в гостиную, включил камеру на телефоне и начал съёмку всех атрибутов окружения, причастных к месту преступления. Стараясь заснять все детали и диктуя сопутствующие сведения (адрес, текущее время, известные на данный момент обстоятельства дела), он дошёл до трупа.
Важно зафиксировать каждую мелочь именно в её исходном виде и положении до того, как к ней приложат руку участники расследования. И первое такое "рукоприкладство" сейчас совершит сам медиум. Взяв лежащий на животе труп за плечо, он осторожно приподнял его и наклонился с камерой наготове. Нужно подтвердить личность жертвы (и подозреваемого), если это и вправду Норио, а также внимательно изучить его ранения, по возможности определив орудие убийства и прочие сопутствующие детали. И поскольку смерть наступила недавно, должны ощущаться небольшие отголоски мелодии, если это был ханъё.
Теперь останется только осмотреть телефон убитого. Высока вероятность, что устройство защищено паролем, и тогда информацию смогут извлечь только специалисты. Но проверить всё равно стоит.

Дыхания нет. Другие признаки также указывали на то, что человек уже мертв. Жаль, они могли успеть спасти его.
После слов Евсея Томико пришлось немного скорректировать свои планы. Если до этого она собиралась оставить осмотр дома его коллегам, а сама продолжить поиски Фуюми в окрестностях, пока та не успела уйти далеко, то теперь ей пришлось искать улики. И делать это в максимально сжатые сроки, ведь каждую минуту промедления потом предстояло наверстывать. Впрочем, ей не привыкать работать в подобных условиях. Хладнокровие и методичность — качества, всегда помогавшие ей находить желаемое. И эта охота не станет исключением.
Женщина еще раз обошла гостиную, стараясь при этом не попадать в кадр съемки, которую вел Евсей, и обнаружила много новых улик. Благодаря им к очертаниям объектов на картине предшествовавших событий добавились свежие краски. Присутствовала ли в ней третья сторона о существовании которой предположил Евсей — еще предстоит выяснить, однако сама Томико в этом сомневалась. Все указывало на то, что Норио был обычным человеком и, вероятно, не знал о существовании ханъё. Когда же открылась правда о том, кем являлась влюбленная в него девушка, он запаниковал и ей пришлось убить его, защищая собственную жизнь. А пара незадачливых детективов считали, что гонится за несуществующим чудовищем, позабыв о том, что с точки зрения простых людей, чудовищем являлась сама пропавшая девочка. Но чем тогда были капли на полу? Следы какого-то зелья, или примененного проклятья? Если Евсей все же прав, то кто-то мог убить Норио из ревности или иных побуждений, а Фуюми лишь не повезло оказаться не в то время не в том месте. Все ниточки по прежнему ведут к ней.
Осмотр Томико закончила чуть раньше, чем освободился Евсей. Она терпеливо подождала, пока он вернется в спальню и начала свой доклад:
- Школьная сумка возле столика, предположительно принадлежит Фуюми. Обратите особое внимание на пол возле нее. Я не могу сказать…
Слишком поздно она обратила внимание на то, что мужчина пытается приподнять труп. Опрометчивый шаг, с какой стороны ни посмотри. И лишние вопросы у следователей и риск добавить к месту преступления посторонних деталей. Ваза на комоде покачнулась, описав полукруг, и начала падать. Лишь быстрые рефлексы ниндзя спасли положение — молниеносный выпад, волшебная нить обвивается вокруг горлышка вазы и та повисает в воздухе. Небольшая часть воды из нее все же выплеснулась на пол. Это, увы, было уже неизбежно. Томико со всей бережностью поставила вазу на прежнее место и сняла с нее свою нить, не оставив при этом отпечатков пальцев. После чего с невозмутимым видом продолжила:
- ...Я не могу сказать, что это за вещество, но от него исходит тот же запах, на который я ранее уже обращала ваше внимание. Следы крови тоже следует изучить более детально. И главное: я считаю, что Фуюми не ушла, а улетела. Перо на окне, похоже на журавлиное.
Ценность этой находки нельзя было недооценивать. Без нее женщина-куноичи потратила бы драгоценное время на поиск несуществующих следов босых ног, ведущих от дома.
- Оставляю дальнейшее на вас, Ямамото-сан. Когда закончите — постарайтесь найти меня. Я продолжу искать девочку и, если мне это удастся, мы будем ждать вас.

Томико прочесала всю округу, наблюдая с крыш и других возвышенностей за ночным небом и расстилавшимся перед ней городским пейзажем, не мелькнет ли где крыло журавля, не пройдет ли знакомый силуэт босой девушки в школьной форме. Она искала любую зацепку, может где еще та обронила перо, или оставила след, но так и не нашла ничего, что могло бы привести ее к Шинономе Фуюми. Окончательно потеряв надежду, что девочку удастся найти по горячим следам, она вернулась тем же маршрутом, чтобы Евсею не пришлось тратить лишнее время, петляя по Никко в попытках угнаться за ней.
Теперь ей тоже предстояло объясняться, но уже не перед ним, а перед собственным начальством и что еще хуже — перед собственной совестью. Ей, наверное, простят эту неудачную охоту. И даже нежданную встречу с человеком из Шимин. Она сможет объяснить, что сделала все возможное. Можно выследить человека или зверя. По следам, по контактам с окружающими, по оставленным уликам. Но как идти по следу журавля, парящего в небе, когда не знаешь даже примерного направления? Фуюми, должно быть, уже далеко. Она покинет родные края и кто знает, как дальше сложится ее судьба. Тяжелым грузом события этой ночи легли на сердце женщины.
Увидев бредущего навстречу Евсея, она сбавила шаг и еще на ходу отрицательно покачала головой. Свет луны тускло заиграл на ее маске.
- Простите, Ямамото-сан. Боюсь, мне нечем вас порадовать. Я сделала все, что было в моих силах. Может быть, полиции повезет больше.
Оставлять все вот так ей совершенно не хотелось. Томико уже знала, что будет продолжать поиски. Возможно, обратится к знакомым из других городов, к сестре в Киото. И если что-то всплывет, хотя бы маленький намек, проблеск надежды, она отправится туда. А перед этим — оставит в бюро Шимин анонимную записку для того, кто разделил с ней начало этого долгого пути, со всеми его взлетами и падениями. Эти размышления навели ее на еще одну идею:
- Ямамото-сан, - робко обратилась она, - Могу ли я попросить об одолжении? Там, на обратной стороне дома, где мы нашли тело, есть окно. Помните, вы видели меня через стекло? Когда все уляжется, если вдруг вам станет известно что-то о судьбе Шинономе Фуюми, оставьте где-нибудь рядом с ним послание для меня. Что угодно: записку, знак… Я… Не могу смириться с тем, что не помогла ей. И можете рассчитывать на то, что тоже получите весточку от меня, если она даст о себе знать.
Что-то внутри говорило ей, что довериться этому человеку — правильный выбор. Может быть, женская интуиция, или возникшее к нему уважение, что казалось взаимным. Она будет проверять иногда то место у окна, где живет маленький, добрый паучок. Со всеми мерами предосторожности, конечно. Охота не окончена. Она только начиналась.
Томико низко поклонилась мужчине.
- Большое спасибо за вашу помощь. И за то, что с пониманием отнеслись к моему положению. Я думала, что наша встреча окажется первой и последней, но теперь надеюсь увидеть вас вновь. С известиями о Фуюми-тян. Я буду молиться за то, чтобы они были благими. Прощайте.
И она растворилась в ночи. Темная фигура в маске тиссовой синицы. Охотница, чьи сети оказались сегодня порванными и пустыми. Лишь много позже, уже перед самым рассветом, убедившись в том, что за ней никто не пытается проследить, она вернулась к своему дому и уже в безопасности его стен позволила усталости и всей тяжести лежавших на душе чувств взять над собой верх. Но отдых не был долгим и не принес желанного покоя. Надо вернуть себе надлежащий вид, помолиться у домашнего алтаря, с чего она всегда начинала свое утро, приготовить завтрак и бенто для Юки, и открыть ателье. А вечером она обязательно сходит в храм. Пора возвращать себе эту привычку. Новый день, полный новых забот, даже приятных, по сравнению с теми, что она уже испытала.